Известный дагестанский поэт, классик аварской литературы Абдула Алиев (Али Адалло) скончался. Это стало известно сегодня, 30 августа. Бывшему члену Союза писателей Дагестана было 83 года.
Был бунтарем по духу
Адалло родился 15 февраля 1932 года в селе Урада Шамильского района. Стихи начал писать еще в школьные годы. После окончания Литературного института им. Горького, работал в Дагестане в издательских структурах. Популярность получил еще в советские годы.
Автор более тридцати книг на аварском и русском языках. В 1990-х годах издавал газету «Знамя ислама».
В 1992 году Алиев вышел из Союза писателей Дагестана. В открытом письме он объяснил свой шаг тем, что хотел привлечь внимание к произволу и безнаказанности в республике.
Являлся заместителем Шамиля Басаева в Конгрессе народов Ичкерии и Дагестана. В 1999 году был объявлен в федеральный и международный розыск по обвинению в содействии незаконным вооруженным формированиям, вторгшимся в Ботлихский и Цумадинский районы. Находился в эмиграции в турецком городе Ялова.
В 2004 году вернулся в Дагестан. С учетом возраста и состояния здоровья был осужден на 8 лет лишения свободы условно.
Адалло: Пока должности продаются, жизни здесь не будет - "Слово без границ" http://t.co/JPlvfEDraP с помощью @"Слово без границ"
— Карамудин Атаев (@Karamudin) 30 августа 2015«В годы перестройки он подвергся различным политическим веяниям, оказался в Чечне. Входил в состав джамаата из чеченцев и аварцев, – вспоминает в интервью корреспонденту КАВПОЛИТа друг поэта Магомед Абдулхабиров, травматолог-ортопед высшей категории, вице-президент Московского центра культуры «Дагестан».
- Когда я с ним беседовал по этому поводу, он мне рассказал, что его целью было предотвратить эту войну. Но этого не получилось. После этого его объявили террористом, из-за чего он был вынужден уехать и жил в Турции.
Но он ни в кого не стрелял, ничего подобного не было. Когда он захотел вернуться, я написал письмо Владимиру Путину о том, что нам пристало возвращать поэта, а не труп его. Письмо подписали тогда многие, в том числе Магомедали Магомедов, на тот момент глава Дагестана».
Адалло (слева), Миясат Муслимова и Магомед Абдулхабиров
«Это очень крупный аварский поэт. Он очень глубоко знал родной язык. Всегда ратовал за чистоту поэзии и языка. Он считал, что поэзия должна быть, как чистый снег. Не должно быть в ней фальши. Был бунтарем по духу. Не укладывалась его жизнь в обычные рамки. У меня самого с ним были сначала разногласия, но потом это ушло, – говорит Абдулхабиров.
- Был очень нелюбим властью. Его стихи вырывались из учебников. Был таким изгоем. Его творчество останется с нами навсегда. На его стихи даже есть песни. Адалло был человеком с очень сильной волей. Худой – кожа да кости – все время проводил в больницах, но дух в нем был невероятный. Такого мне не приходилось видеть никогда.
На здоровье не жаловался никогда, переживал из-за социальной неустроенности и несправедливости. Его действия никогда не расходились со словами. Общение с ним доставляло огромную душевную радость, такой был человек».
Самый большой поэт Кавказа
«На сегодняшний день он самый большой поэт Кавказа. Потому что Адалло был самым большим носителем кавказского духа. Я не знаю другого такого поэта – равного ему, – говорит поэт, литературный критик, профессор, преподаватель ДГУ Миясат Муслимова.
- В своей поэзии он отразил кавказский дух, доблесть, мужество. Хранил ту преемственность поэтической линии, которая идет, можно сказать, со времен зарождения нашей литературы. Адалло отразил верность предкам, незыблемость устоев нашего народа, а главное, чувство кровной связи со своей землей.
В нашу эпоху, когда легко рвутся нити, связующие людей со своей культурой и своей землей, он был образцом поэта, умеющего отражать тысячелетнюю историю народов и сохранять самое ценное вопреки всему, что меняется, что подвижно и изменчиво. Человек, который не отказывался от своих корней и не видел в прошлом только негативное».
неужели это правда? Позавчера я была у него в больнице и впервые сердце мое сжалось при встрече с ним: так ощутима была ...
Posted by Миясат Муслимова on 30 августа 2015 г.
Миясат Муслимова работала с поэтом, переводила его стихи. По ее мнению, смерть Адалло – огромная потеря для Дагестана. Не все это осознают, добавляет она, так как стихи его намеренно скрывались.
Прошлое принесло поэту немало гонений. Как рассказывают его знакомые и коллеги, творчество Адалло замалчивалось и утаивалось от читателей.
«Он имел свою точку зрения и умел блистательно ее донести. Это несгибаемый человек, во многом оболганный и недочитанный. И я думаю, вина нашего современного общества в том, что мы лишили его возможности общаться с читателем. Что мы замалчивали его и делали вид, что его нет, – продолжает Муслимова.
Поэт Адалло в Москве, 2007 год. Фото: saidov-ak.ucoz.ru
- Я надеюсь, что хоть после его смерти телекомпания ГТРК вернет кассету с записью передачи с ним, которую они отняли и сделали вид, будто ее не было. Понимаете, его утаивали, его боялись, не пускали к читателю – непонятно кто, невидимо, негласно.
Вроде бы времена другие, а это происходило сейчас, в настоящее время. Буквально пару месяцев назад. Нужно сделать все, чтобы этого поэта прочли. Чтобы народ почувствовал свою силу, значимость и мощь своей культуры. Ну, а если это все нам не нужно, то и поэт тогда не нужен. Вот и все, пусть читатель сам решает, что для него важно».
Был очень раним, наивен и чист
Зульфия Гаджиева, главный редактор общественно-политического еженедельника «Миллат» тоже хорошо знала поэта.
«Сколько бы лет ни прожил Адалло, я всегда его буду представлять молодым. Молодым в душе, в мыслях, в одежде. Но молодость в данном случае не подразумевает творческую незрелость. Его творчество как раз и цепляет своей зрелостью. Это очень красивая поэзия, своевременная, живая, ненавязчивая, – отмечает Гаджиева.
- Песня на стихи Адалло «Биччанте, Мух1амад, цо щобил бакъан» стала классикой, и незабвенная Муи Гасанова исполняла ее даже тогда, когда Адалло находился в опале. Бывало, что на концертах известных артистов объявляли только автора музыки, но не автора стихов.
В то время, когда Адалло был объявлен персоной нон грата в республике, нашлись активисты, которые уничтожили весь архив на республиканском радио, вырывали из учебников листы, где были напечатаны его стихи. А на уроках родных языков учителя занимались промыванием мозгов детям, рассказывая, что этот поэт является предателем родины.
Самое интересное, что этим занимались те, от кого подобного меньше всего ожидал сам поэт. По истечении времени, когда его оправдали, многие из них попросили у него прощения. Адалло обладал тонким чувством юмора. Помню, когда его судили в Верховном суде Дагестана, его обвиняли в идейном вдохновении таких одиозных личностей, как Басаев, Радуев, Яндарбиев. Тогда он посмеялся и ответил, что, должно быть, он – Адалло – маршал, раз такие известные фигуры шли на бой после его лекций.
Адалло в 2002 г. Стамбул
Адалло интересен тем, что не было равнодушных к нему: кто-то восхищался его гражданской позицией, а кто-то презирал. А третьи считают, что он всегда добивался внимания к себе, во что бы то ни стало. Все же в Адалло не было разрушительного начала. Он, как и все творческие люди, был очень раним, наивен, чист и хотел лучшей участи для своей родины. Может, потому и оказался в западне».
Адалло. Знак восклицательный
И я уйду в историю, как все.
Оставив тайну имени кому-то,
Закончу счет секундам и минутам
В урочный час. И в личное досье
Запишет год на первой полосе,
Мой профиль разглядев и мой анфас,
Носитель уха, слуха, пары глаз.
И я уйду в историю. И все
Засохнут языки, хвала умолкнет.
Холодный дух под саваном не дрогнет,
И будет мир сиять во всей красе
В последний час. О, фарисеи,
Что мне хула и что хвала от вас,
Когда померк мой день и свет погас?
И я уйду. Надгробье на могиле
Смолчит о том, что было. В тишине
Поведает лишь надпись обо мне -
О дате появленья на земле,
Когда меня под сердцем мать носила,
И дате возвращения к Нему,
Когда мне в легких воздух перекрыли.
Я был свободен там, где был в плену,
И время – моя боль и моя сила -
Ответит вам на пытку отрицаньем
Став знаком торжества и восклицанья.
И я уйду,
Не покорившись собственной судьбе.
Так будет. Но уходят так не все.
