Чему учат палестинцев в школе?

Надежда Кеворкова журналист

Когда я пришла на интервью к человеку, который отвечает за палестинский образовательный сегмент, меня дополнительно несколько раз проверили: не являюсь ли я подосланным израильской стороной шпионом? Никто из тех, кто занят в этой сфере, не может разговаривать с журналистами без специального разрешения Министерства образования Израиля. Обычной аккредитации для этого недостаточно. Получить разрешение палестинским журналистам невозможно, а для иностранцев – проблематично.
Директора школ, учителя, кураторы образования – все опасались говорить, кроме тех, кому терять совсем нечего. Никаких фото, никаких имен…

Слабость образования

«Поймите, все дело не в образовании: никакой палестинской власти не позволено работать в Иерусалиме», – объясняет дама, отвечающая за палестинские школы, которых нет.

То есть Восточный Иерусалим есть (в том числе согласно ООН), палестинцы есть, палестинские дети есть, а палестинского образования нет.

«Поэтому мы создали свой комитет. У нас есть школы для сирот. Есть вакфные школы. Есть частные школы. Это все очень трудное дело. Нам никто не помогает, только препятствуют. Есть палестинское министерство образования в Рамалле, но они ничего здесь не могут», – говорит моя собеседница.

Мы сидим в ее крошечном кабинете, она показывает учебники, карты, рисунки и шаг за шагом объясняет особенности израильского давления на систему палестинского образования, в деталях описывает ситуацию.

 

Лучшая палестинская школа поселка. Без специальной аккредитации министерства образования сюда не войти. Палестинский журналист, например, аккредитацию получить не может

До оккупации 1967 года все школы Иерусалима и Западного берега находились в ведении Иордании. Когда в 1967 году Израиль оккупировал Палестину, все школы перешли в его ведение. На Западном берегу с 1994 года, когда создали Палестинскую автономию, образование находится в ведении палестинского начальства. В Иерусалиме всем по-прежнему управляет Израиль. Начали открываться частные школы, но обучение там дорогое, не всем доступное, и находится оно под таким же неусыпным контролем Израиля.

Эта опека чувствуется во всем:

«Учебники нельзя провезти из Рамаллы в Иерусалим – они бесплатные, их печатает палестинское министерство и бесплатно раздает по школам, как во всем мире. Но в Израиле никакой груз с Западного берега не может проехать в Иерусалим без чека. Это замкнутый круг», – говорит моя собеседница.

Иногда удается оформить некоторые книги для школ. Прогнозировать, когда груз приедет, бесполезно. Надеяться, что его доставят в нормальном виде – тем более: «Книги приезжают грязные, разорванные», – говорит женщина.

В суд на такие действия подавать бессмысленно: даже если его выиграть, добиться компенсации невозможно, поскольку на всякое действие армии есть железное объяснение, что груз представлял опасность, и его проверяли. Вопросы, зачем рвать книги и валять их в грязи, только рассмешат инстанции.

«Ни мы, ни наши дети, ни наши школы нежелательны в Иерусалиме. С 1984 года айди-карт были аннулированы для жителей Иерусалима, кто остался там после 1967 года», – говорит моя собеседница. Эти люди и их потомки навсегда лишаются своей собственности, земли, права не только жить здесь, но даже приезжать сюда.

Душная опека любой стороны палестинской жизни (а в особенности образования) нацелена на выдавливание палестинцев. Это многоступенчатый и продуманный план.

Именно поэтому школам запрещают делать ремонт, расширяться, надстраивать этаж, пристраивать новые корпуса, оборудовать спортивные площадки. Получить в аренду землю для новой палестинской школы невозможно. Снять какое-либо здание под палестинскую школу – тоже.

Израильская цензура работает над учебниками:

«В наших учебниках стирают флаг Палестины, любое изображение израильского солдата, коранические выражения и цитаты. Нельзя рассказывать об оккупации и сопротивлении, об арестах и узниках в тюрьмах», – моя собеседница перечисляет длинный список запретов.

Палестинец в школе в Иерусалиме не имеет возможности ничего узнать о прошлом, о партиях и движениях, о сопротивлении и его героях. Он не может носить палестинскую символику, не может вывесить на своем доме палестинский флаг. И на его школе такого флага тоже нет.

Сила родителей

Самый свободный спикер по теме образования – хозяин магазина электроники Нахар Халасех. У него шестеро детей, восемь лет он состоит в родительском комитете и вопрос изучил в тонкостях.

Мы находимся в пригороде Иерусалима. Время от времени приходят покупатели. Дважды он уходил молиться. Забегали его дети и даже соседи.

Он сам получил диплом в еврейском университете, оценивает свое техническое образование как хорошее:

«Дорого и трудно палестинцу туда попасть, но образование на неплохом уровне», – говорит Нахар.

Он рисует схемы, чтобы было понятно. Речь идет только о тех палестинских детях, кто учится «внутри стены», то есть в Иерусалиме. Есть ведь дети, кто учится «за стеной», то есть в Палестинской автономии.

Самые тяжелые проблемы – у палестинцев, которые вдруг оказываются и «за стеной», но и вне Западного берега. Такие анклавы появляются внезапно по прихоти армии и поселенцев, которые могут так отгородить целую палестинскую коммуну.

Мы разговариваем в красивом пригороде Иерусалима. Повсюду холмы, деревья, палестинские домики и наседающие на них израильские поселения.

 

Вокруг пригородов Иерусалима много свободной земли, но строить на них можно только израильские поселения. Школу палестинцы построить не могут

«В нашей деревне 5 тысяч детей, в Иерусалиме 87 тысяч детей», – говорит Нахар.

Он рисует схему, как эти дети распределяются по школам: примерно половина учится в муниципальных школах, 25% – в частных школах израильского министерства образования, 16% – в частных школах, 7% – в школах вакфа, 5% вообще не ходят в школу.

Главной проблемой он считает то, что 5% детей остаются за пределами действия какой-либо системы образования.

Половина учеников занимается в частных арендуемых помещениях, которые лишь отчасти приспособлены под школы: «Там нет двора, нет лабораторий, нет библиотек, нет отопления, и вообще в одной комнате разные учителя преподают разные дисциплины, учительские переполнены. На ученика по норме должно приходиться 1,25 кв.м. Наша реальность – это 40 учеников на 25 кв.м», – говорит Нахар.

Сетует он и на то, что все возрасты сгруппированы в одной школе, а для девочек нет ни отдельных залов, ни спортивных помещений.

«После Осло у нас есть палестинская система образования. Но в Иерусалиме она под израильским надзором. Это все делается не напрямую. Например, пять лет назад муниципалитет решил исключить некоторые образовательные пункты как "источник ненависти" палестинцев к израильскому государству», – рассказывает мой собеседник.

«Мы писали израильскому мэру письмо с изложением всех этих проблем 10 февраля 2014 года», – Нахар перечисляет, что они изложили в письме: «Нам в нашей деревне не хватает 60 учебных классов. Нет средств для школ. Финансовые проблемы с директорами (они крадут деньги наших детей). Дети не имеют никакого активного обучения, для этого нет ни помещений, ни финансирования. Высокий процент детей вне школы. Высокий процент детей, кто не продолжает учебу после начальной школы, особенно мальчики, поскольку они не видят перспективы изменения свой жизни, если получат образование».

Пример израильской цензуры в палестинском учебнике – страницы вымараны, цвета запрещенного палестинского флага изменены

«Наши школы 20 лет конфискуют, а муниципалитет ничего не делает, чтобы компенсировать образование палестинцам. Посмотрите, сколько вокруг свободной земли, но на ней нам запрещено строить, так как она объявлена зеленой зоной», – мы выходим на крыльцо магазина, с которого за линией домов видны пологие склоны. Палестинская земля не принадлежит палестинцам – они не могут на ней строить ничего для себя.

«Видите, как много свободной земли? Но они нам отвечают, что там строить нельзя. Что это – природа. То есть это их резерв для своих поселений. Им можно строить в зеленой зоне, палестинцам – нет», – объясняет Нахар.

«Они» – это Израиль. Как и многие палестинцы, мой собеседник избегает упоминать евреев и Израиль. «В наших деревнях острые проблемы инфраструктуры. Мы не можем ничего спланировать, не можем сделать улицу вне трасс. Школы стоят на шоссе. Ежедневно происходят аварии, когда дети идут из школы», – говорит он.

«Мои дети учатся в школах израильского муниципалитета – это стоит 200 шекелей. В частных школах обучение стоит 4000-7000 шекелей. Некоторые, кто может, посылают детей в частные школы. Многие уверены, что муниципальные школы дают хорошее образование, но они не идут ни в какое сравнение», – признает Нахар.

Он считает, что родительский комитет в его деревне достиг успехов в борьбе за своих детей: «Мы сделали революцию. Мы сменили 40 учителей и половину из 10 директоров – мы заставили их уволить, тем самым приблизили муниципальное образование к частному хоть в чем-то».

Разница образования измеряется довольно просто: «90% выпускников частных школ учатся в университетах. А 70% учеников из муниципальных школ уходят, не переходя в старшие классы, не говоря о высшем образовании».

«Мы много работали. И кое-чего достигли. У нас теперь 40% учеников не поступают в университет. Но в еврейских школах таких лишь 4%. Так что наше образование в десять раз хуже только по этому признаку», – констатирует Нахар.

Мужская школа

Забор одной из мужских школ в пригороде Иерусалима Джабаль аль Муккабен обклеен плакатами с фотографиями двух палестинцев, которые в 2014 году напали с ножами на посетителей синагоги в Дейр Ясин – это выпускники 21-летний Гасан Абу-Джамаль и 31-летний Удай Абу-Джамаль.

Только я примериваюсь, чтобы сфотографировать эти плакаты и граффити, как ко мне выходят старшеклассники и учителя с вопросами. Дело в том, что всякий журналист здесь подозрителен. Палестинский корреспондент получить аккредитацию не может, без аккредитации в школу приходить нельзя. Как нельзя приходить и без специального разрешения от Министерства образования Израиля.

Любопытство перевешивает: ученикам хочется поболтать с корреспондентом из России.

Эта школа – муниципальная и бедная. Ремонта тут не было давно. Старые доски, старые парты.

В кабинете директора сидит много учителей.

«Я о политике не говорю», – первые слова директора. О братьях, чьи портреты на заборе, он говорить не хочет – это «политика».

В палестинских школах девочки и мальчики учатся отдельно, если хватает места, но строить новое здание или надстроить его нельзя

В этом здании учатся и малыши, и старшеклассники. Отдельного здания построить не дают.

В соседней школе вообще в одном здании учатся и мальчики, и девочки, что для палестинцев считается ненормальным. Но и там нет разрешения на строительство второго здания.

В третьей школе продают наркотики, и нет никакой возможности это дело пресечь: у школ нет охраны, а израильской полиции все равно. Палестинской полиции в Иерусалиме не существует.

Учат здесь не по израильской программе, а по палестинской, но с цензурными ограничениями. В учебниках не может быть слова «Накба» (изгнание палестинцев в 1948 году), никаких упоминаний о беженцах, заключенных, Ясире Арафате.

Школа с 90-х годов перестала быть государственной.

За три года обучения родители платят за ученика 300 шекелей. Учителей хватает.

Учителю платят зарплату в зависимости от его сертификата и стажа. Классный руководитель получает 4500 шекелей, некоторые учителя от 5000 до 13000 тысяч.

«У нас 20 лет опыта, у нас много докторов и именитых выпускников», – говорит директор.

Фото шахидов, что висят на заборе, запрещены, но они все равно появляются.

Палестинский флаг, любая палестинская символика и палестинский шарф запрещены.

«У нас нет формы. Не стоит носить что-либо, что навредит школе», – уточняет директор.

«Истории деревни Дейр Ясин, истории 1948 года – всего этого нет в программе, но все палестинцы про это знают из семьи и интернета», – поясняет учитель.

«Самые популярные предметы английский и математика», – говорит директор.

«У нас недостаточно школ. Нам нужно 15 классов, но нам не позволяют их выстроить, нет земли и нет разрешения на строительство. Нам нужно строить именно школьное здание, а не нечто, что потом мы можем арендовать», – говорит директор.

«Даже по новой палестинской программе мы должны покупать учебники только у израильского министерства образования, а они меняют там многое. Ни одного учебника из Рамаллы у нас нет, запрещено вообще провозить оттуда», – говорит директор.

Компания, которая получает деньги от правительства, нанимает учителей – такова система подбора кадров.

В этой школе должны учиться 700 учеников, классов хватает только на 350, остальные должны ездить куда-то еще.

«Все платят налоги – нам на наши налоги должны построить школу, а они этого не делают», – поясняют учителя свое возмущение.

«Здесь близко к поселенцам – они бывают агрессивными. Дети тоже кидают камни. Израильские солдаты в школу не заходят. Если кого-то арестовывают, то не в школе. По закону я не могу иметь отношения к арестам – это дело родителей и адвокатов», – говорит директор. «Иметь отношение к арестам» – это как-то их комментировать.

«У нас хорошая школа. Инженеры, врачи, успешные люди – примерно половина наших учеников идет в университет. Религию в школе тоже учат – я сам ее преподаю», – объясняет директор.

В школе нет помещения для молитвы – молятся дома. Сейчас ученики в школе с 8:00 до 13:30. Директор говорит, что по новой израильской программе пребывание должно быть продлено до 15:00.

Когда мы уходим из школы, уже за ее воротами мне объясняют, что такая школа – просто бизнес для ее руководства. Учителя делают вид, что учат, дети – что учатся.

Фото автора

На английском здесь

0 Распечатать