«Исламоведы» в голубых мундирах

Фото: Islam.ru

Магомед Эдильсултанов Автор статьи

В 2004 году Савеловский районный суд вынес решение о запрете «Книги Единобожия» Мухаммада ибн Сулеймана ат-Тамими, которая значится в списке экстремистских материалов Минюста под №2. Она и стала первым в истории современной России изданием с арабским текстом, признанным экстремистским.

Первый же массовый запрет мусульманских книг состоялся после изъятия литературы из библиотеки медресе в Оренбургской области. В августе 2007 года Бугурусланский городской суд Оренбургской области признал экстремистскими и включил в федеральный список экстремистских материалов 16 наименований книг.

В списке, в частности, оказались «Программы по изучению шариатских наук», «Установление законов Аллаха», брошюра «Ислам сегодня» и другие. 

«Довольствуйтесь тем, что есть»

На тот момент мусульманское сообщество довольно спокойно отнеслось к запретам книг, однако ситуация изменилась буквально четыре года спустя.

Всколыхнуло общину судебное разбирательство по запрету исламской литературы от 21 марта 2012 года в Ленинском районном суде города Оренбурга, который признал экстремистскими 68 мусульманских книг.

Тогда в федеральный список экстремистских материалов попали сборник молитв «Крепость мусульманина», сборник хадисов имама ан-Навави «Сады праведных», «Жизнеописание Пророка Мухаммада» Ибн Хишама, книга «На пути к Корану» Эльмира Кулиева, книга «Путь к вере и совершенству» Шамиля Аляутдинова.

Выяснилось, что судебный процесс проходил с нарушениями: о разбирательстве не известили авторов и издателей книг, которые узнали о запрете случайно – спустя почти три месяца после решения, а проведенные психолого-лингвистическая и религиоведческая экспертизы, как оказалось, были ненадлежащего качества.

После подачи апелляции (а их поступило аж 14) на решение районного суда и назначения повторной экспертизы, инициаторами которой стали адвокаты авторов и издательств (при поддержке ДУМЕР и Совета муфтиев России), весной 2013 года провели новое психолого-лингвистическое исследование текстов книг. При этом под эту новую экспертизу попали лишь 42 книги из 68-ми.

По окончании затянувшейся на полтора года экспертизы – 26 февраля 2015 года – состоялось заседание уже в Оренбургском областном суде, в ходе которого адвокаты авторов и издательств запрещенной литературы выступили с ходатайством о назначении повторной экспертизы, поскольку полученое заключение вызвало у них ряд серьезных нареканий. Прокурор Ленинского района Оренбурга, в свою очередь, выступил с требованием запретить все 68 трудов.

После небольшой паузы – 27 февраля – Оренбургский областной суд решает отменить постановление Ленинского районного суда  и частично удовлетворяет требование прокуратуры: экстремистской литературой признаются лишь 18 изданий, а  50 книг возвращает в «белый список».

В целом авторы и издательства оказались удовлетворены даже таким итогом.

«Как можно для России назвать прецедентом запрет 68 книг, так, наверное, можно для России назвать прецедентом снятие запрета на 50 книг», – заявил тогда адвокат Тимур Зарипов.

Запрет (перевода) Корана

Другим инициатором своеобразного «wow-эффекта» среди мусульманского сообщества России стала связка Октябрьского районного суда Новороссийска и транспортной прокуратуры того же города, запретившая в сентябре 2013 года Коран в переводе Эльмира Кулиева.

Справка об исследовании Экспертно-криминалистического центра ГУВД МВД РФ по Краснодарскому краю гласила: «В данной книге имеются высказывания, в которых негативно оценивается человек или группа лиц по признакам отношения к определенной религии (в частности, не мусульманам); содержатся высказывания, в которых речь идет о преимуществе одного человека или группы лиц перед другими людьми по признаку отношения к религии, в частности, мусульман над не мусульманами; высказывания, содержащие положительную оценку враждебных действий одной группы лиц по отношению к другой группе лиц, объединенных по признаку отношения к религии, в частности, мусульман по отношению к не мусульманам; а также высказывания побудительного характера, по смысловому пониманию призывающие к враждебным и насильственным действиям одну группу лиц по отношению к другой группе лиц, объединенных по признаку отношения к религии, в частности, мусульман по отношению к не мусульманам».

Суд согласился с мнением экспертов и решил не просто запретить книгу, но и уничтожить ее, что вызвало острые дискуссии.

В защиту Священного Писания выступил Совет муфтиев России во главе с муфтием шейхом Равилем Гайнутдином.

«Согласно решению суда книга не только объявлена экстремистской и запрещена, но и приговорена к уничтожению, – заявил тогда Совет муфтиев России. – С глубоким сожалением мы вынуждены констатировать, что, запрещая основной письменный источник второй по количеству приверженцев религии в России, районный суд, во-первых, грубо нарушает Конституцию РФ и нормы международного права о свободе совести и вероисповедания, во-вторых, подрывает веру мусульман в российское право, российскую судебную систему, в конце концов, в справедливость российских властей».

Председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин опубликовал открытое обращение к президенту Владимиру Путину, назвал решение суда провокационным и потребовал вернуть дело на дополнительное рассмотрение с привлечением к экспертизе исламоведов.

На решение районного суда Новороссийского были поданы четыре апелляционные жалобы – адвоката Мурада Мусаева, представлявшего интересы автора книги Эльмира Кулиева, адвоката из Саратова Равиля Тугушева, муфтия Адыгеи и Краснодарского края Аскарбия Карданова и группы мусульман Саратовской области. Группой экспертов СМР было подготовлено заключение специалистов, которое приобщили к материалам дела.

В итоге спустя три месяца – 17 декабря 2013 года – Краснодарский краевой суд отменил решение нижестоящей инстанции о запрете «Смыслового перевода священного Корана на русский язык».

Примечательно, что решение новороссийского суда вызвало дискуссию среди мусульман и исламоведов в России. В отличие от Совета муфтиев России во главе с Равилем Гайнутдином, в Центральном духовном управлении мусульман, которое возглавляет муфтий Талгат Таджуддин, решение суда, напротив, получило поддержку.

Среди сторонников запрета этой книги оказался и известный исламовед Роман Силантьев, назвавший перевод Кулиева «ваххабитским» и безграмотным.

«Ничего страшного не случится. Переводов Корана довольно много, особенно широко используется перевод Крачковского, Османова, Пороховой», – заявил он в одном из интервью.

Впрочем, вскоре Силантьев опроверг им же высказанную точку зрения, заявив, что его неправильно истолковали в СМИ.

Неоправданный запрет

Тем не менее на днях стало известно, что очередь все же дошла и до смыслового перевода Корана от Крачковского. 

С критикой отдельных местных судов и прокуратур, практикующих запрет религиозной литературы, первым выступил глава Чечни Рамзан Кадыров, чей клинч  с Гепрокуратурой уже вторые сутки цитируются всеми российскими СМИ.

Следом высказался и глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров.

Действительно, переводов Корана несколько. Куда больше оказалось районных прокуратур с их экспертами-лингвистами, которые, судя по всему, забыли или до сих пор не знают о встрече Владимира Путина с мусульманскими духовными лидерами в 2013 году, на которой президент признал, что запрет религиозной литературы как метод борьбы с экстремизмом себя не оправдал.