Тляратинский пожар

Расул Кадиев юрист

Сегодня, 15 сентября, в республике отмечают «День единства народов Дагестана». По случаю праздника расскажу вам про одно судебное дело, в котором волей случая соединились проблемы дагестанских ценностей, клановость и лесные пожары. 

Пожар

Практически все в республике слышали про огромный пожар в Тляратинском районе. Такого крупного пожара не помнят местные жители. Им охвачены лесные склоны и природный заказник. Из Ростова-на-Дону пришлось вызывать специальный пожарный самолёт, который на фоне горящих крутых тляратинских склонов кажется беспомощной белой бабочкой. 

Все тщетно. На таких крутых склонах невозможно справиться с огнём, которые перепрыгивает по сухим сосновым иглам и шишкам, срываясь вниз и поджигая еще больше травы, шиповника, можжевельника.

Пожар бушует на склонах прямо напротив села Гебгуда, где стоит дом главы республики Рамазана Абдулатипова. Но высокопоставленный земляк и его многочисленная родня в высоких коридорах власти ничем не могут помочь своему району. Потому что пожар – это следствие системы управления, которую установили Абдулатипов и его команда. 

В августе житель одного из тляратинских сел, полицейский на пенсии, заметил очаг возгорания. Он позвонил главному лесничему района – руководителю ГКУ «Тляратинский лесхоз» Батирбегу Шахбанову. Но оказалось, что лесничего уволили еще 19 июля, и он был уже в Махачкале. По инерции лесник нашёл номер бывшего подчинённого инспектора и сообщил, что на его участке возгорание.

Однако инспектор был занят и не смог организовать людей, чтобы подняться для тушения небольшого костра. Инспектор и другие работники лесничества ремонтировала старый дом председателя Комитета по лесному хозяйству Республики Дагестан Алибега Гаджиева, близкого друга Рамазана Гаджимурадовича и очень уважаемого человека в районе и республике.

Но огонь ошибок не прощает. Его нельзя подкупить, а тем более потушить криками и приказами уважаемых людей и больших чиновников в белых рубашках. Поднялся ветер, и маленький тлевший два дня костёр превратился в огромный пожар.

В принципе, пожар можно было еще локализовать, мобилизовав людей и технику. Но проблема в том, что люди не хотят идти тушить пожар.

Почему? Подниматься на отвесные склоны с вёдрами воды несколько часов и рисковать здоровьем в то время, как ответственное за эту работу должностное лицо продолжает строить себе дом силами подчинённых, не особенно и хочется.

Инспекторы, воспользовавшись формальными обязанностями быть на своих лесных участках, отказались идти на тушение пожара. Тем более, что они не получали заработную плату после увольнения лесничего, а подниматься в горы на голодный желудок с куском хлеба и сыра никто не хочет.

Заседание Комитета по лесному хозяйству РД. Фото: РИА Дагестан

Лесник

Сводки о новых очагах пожара, о проблемах организации людей, о косуле с детёнышам, пытавшейся выпрыгнуть из огненного кольца, рассказывали друг другу работники Комитета лесного хозяйства в коридоре Ленинского районного суда Махачкалы, поминутно кидая упрёки в сторону бывшего руководителя Тляратинского лесхоза. При этом лесник почему-то оправдывался. Даже с досадой рассказал, как собирался сделать ритуал вызова дождя. Мол, на одной из гор есть захоронение, которое ранее вскрывал один старик, промывал останки и закапывал обратно, после чего «шёл хороший ливень».

Лесной пожар в Тляратинском районе

Батирбег Шахбанов не первый раз в этом суде. Год назад он судился с Комитетом лесного хозяйства по иску о восстановлении на работе. Тогда его уволили по надуманной причине, что якобы он не отправил в Комитет данные о своих доходах. Служебную электронную почту почистили доброжелатели. Судья Магомедрасулов то ли не хотел портить отношения с соседом по даче, с председателем Комитета по лесному хозяйству, то ли по другим причинам отказал в восстановлении на работе лесника, причём рассмотрев дело без обязательного участия прокурора.

Шахбанова восстановил на работе Верховный суд Дагестана, обратив внимание на вопиющие нарушения закона во время работы и организацию кадровой работы в Комитете лесного хозяйства.

Шахбанов работает в Тляратинском лесхозе с 1984 года. Зачем же надо увольнять такого опытного работника? Все дело в политике «очищения и обеления» клана Рамазана Абдулатипова, пользуясь которой вынуждают уйти с работы опытных людей и заменяют их дилетантами из ближнего круга.

Но у Батирбега Шахбанова все сложнее. На его место хотят поставить человека для того, чтобы числился стаж, а его просили остаться на этой работе на уровне подручного: то есть предложили делать ту же работу за существенно меньшую зарплату. Для того чтобы лесник не сопротивлялся, руководство даже пыталось организовать на него уголовное дело, но следствие ничего не нашло.

Заняв снова место лесничего, Батирбег Шахбанов посмел потребовать себе зарплату за время вынужденного прогула. Более того, весной он обратился в Гострудинспекцию с жалобой на невыплату зарплаты работникам. В результате Комитет выплатил крупный штраф и вынужден был платить работникам лесничества зарплату не с задержками, а два раза в месяц, как требует закон. Это уже был перебор.

Комитет по лесному хозяйству решил провести настоящую спецоперацию, тайно, с привлечением лояльных инспекторов. А, как завещал один император, «на врага надо нападать, когда он ест или молится».  

14 июля в пятницу трое работников Комитета под видом проверки пожарной безопасности скрытно прибыли в райцентр и расположились с фотоаппаратом в доме одного из инспекторов, проживающих напротив конторы лесничества. В результате чего появился акт, согласно которому лесничий не находился с 9 по 14.50 часов на рабочем месте.

Своё отсутствие Батирбег Шахбанов объяснил посещением кладбища умершего брата, где собрались родственники, поездкой в лес для фиксации лесонарушения и посещением мечети для джума-намаза.

Лесника вызвали в Махачкалу для дачи объяснений 19 июля. Но слушать его не стали и выдали приказ об увольнении.

Судья Яшина  

Лесничего уволили по подпункту «а» п.6 ч.1ст.81 ТК РФ: «6) однократного грубого нарушения работником трудовых обязанностей: а) прогула, то есть отсутствия на рабочем месте без уважительных причин в течение всего рабочего дня (смены), независимо от его (ее) продолжительности, а также в случае отсутствия на рабочем месте без уважительных причин более четырех часов подряд в течение рабочего дня (смены)».

Опуская нарушения, допущенные работниками Комитета, обращаю внимание на главное: для государственной организации, которую возглавляет выходец из того же Тляратинского района, посещение с родственниками могилы брата и мечети для совершения пятничного намаза не является уважительной причиной.

Случаи увольнения за намаз в рабочее время уже были в Дагестане. Например, полицейский был уволен за намаз на посту. Проблема с джума-намазом в республике ещё более интересная, так как пятница – рабочий день, а обязательный джума-намаз не совпадает по времени с дневным перерывом и должен совершаться коллективно в мечетях. Тут религиозные ценности натыкаются на режим рабочего времени, установленный законом и локальными нормативными актами. 

Но и эта проблема в трудовом споре оставлена на усмотрение суда. Однако дело Батирбега Шахбанова попало к судье Наталье Яшиной, которая ранее работала мировым судьей в Каспийске. И как только диалоги в зале суда касались времени на джума–намаз или поминок на кладбище (у аварцев «къулу»), ее сразу это раздражало. По мнению Натальи Яшиной, джума-намаз делается «10 минут», а про другие ритуалы она вообще не хотела говорить. При этом у нее вызвало удивление заявление свидетеля, который отвёз жену со схватками в роддом и поехал с лесничим оформлять лесонарушение. Эти горцы – дикий народ.

Ценности судьи Натальи Яшиной не сошлись с ценностями тляратинского лесника, поэтому, несмотря на то, что прокурор в своём заключении признал увольнение незаконным, судья отказала в удовлетворении иска о восстановлении лесника на работе.

О ценностях

Ремонт дома председателя Комитета лесного хозяйства дороже, чем лесной пожар; странный лесник с многолетним стажем, посещающий джума-мечеть в рабочее время и готовый совершать тайные ритуалы для вызова дождя, стоит на много меньше чем, его должность; бесценная судья Наталья Яшина, измеряющая своими культурными кодами чужие нравы – вот наши сегодняшние дагестанские ценности.